Литургия с саперной кошкой: как живет единственный монастырь на территории воинской части

Во владимирских лесах недалеко от Александрова, на территории части Инженерных войск, переживает непростой период возрождения одна из самых удивительных обителей Русской Православной Церкви.

Почему Смоленская? Насельник Троице-Сергиевой лавры преподобный Зосима принес сюда из знаменитого монастыря принадлежавший ему Смоленский образ Богородицы. Приняв схиму и взяв обет безмолвия, он поселился на берегу реки Молокчи, вместе с монахом Ионой поставил здесь деревянную часовню и келию. Очень скоро вокруг стали селиться другие иноки, а благочестивого старца, по разным источникам, посещали сестра Петра I Наталия Алексеевна и императрица Елизавета Петровна. Обитель закрывалась, потом снова была возрождена – на начало ХX века пришелся пик ее расцвета. Сейчас отец Серафим с легкой грустью рассказывает, как непросто небольшой братии ухаживать за многочисленными строениями некогда огромного монастыря. Скромных монастырских средств пока хватает только на пропитание.

«Православный полк Российской армии»

Именно так до недавних пор называли Зосимову пустынь. Уникальные в своей доброжелательности взаимоотношения между монастырем и командованием воинской части позволяли солдатам трудиться в обители в счет воинской службы. Братия не оставалась в долгу – несколько призывников были крещены в монастырском храме, а подразделение, где не было ни одного случая дедовщины, ставили в пример в Генштабе. Совместными стараниями огромная территория, находившаяся в совершенном запустении, приобрела «человеческий вид»; солдатский православный хор получал видные награды. Но в один день все изменилось – местный житель совершил нападение на караул, ранил одного из военнослужащих, завладел оружием и сбежал. Высокие комиссии из Москвы, расследовавшие инцидент, в числе прочего постановили всякую неуставную деятельность прекратить.

– Но отношение хорошее к нам осталось. Наш командир православный человек, он ходит на каждую службу с семьей, они все вместе причащаются с детьми. Все понимают, что мы соработники друг другу, а ни в коем случае не противники. До сих пор, если очень нужно что-то сделать в монастыре, а рук не хватает, нас часто выручают ребята из части: недавно необходимо было крыльцо у храма построить, вести очень тяжелые земляные работы, а у нас ни сил, ни инструментов. И ребята сами вызвались и несколько дней помогали нам, спаси их Бог, – рассказывает настоятель.

В монастыре сейчас всего 14 человек, включая трудников и самого отца Серафима.

– Мы пока не нашли такого дела, за счет которого могли бы существовать трудом собственных рук. Стараемся, конечно, вот видите, масло, крупы делаем, но этого мало. Жизнь меняется, и цены растут. Раньше нам хватало средств, чтобы оплатить коммунальные услуги, накормить братию и даже оставалось немного на ремонт. К концу 2000-х годов на него хватать перестало. Сейчас осталось только на еду. Но, слава Богу, все необходимое есть! Наверное, недостаточно ищем Царствия Божиего, и это только наша вина, – делится мыслями игумен.

Миссия или затвор?

Преподобный Герман, устроитель Зосимовской школы старчества и последний настоятель пустыни перед ее закрытием в советские годы, специально скупал земли вокруг монастыря, чтобы никто не селился вокруг – так он надеялся хоть немного сохранить обитель от мирского влияния. Он же ввел «талонную» систему – аналог афонского димотириона – для всех желающих посетить знаменитого иеромонаха Алексия (Соловьева), впоследствии канонизированного с именем Алексий Зосимовский. Для посещения Зосимовой пустыни сейчас необходим пропуск, выданный военным командованием, но, по убеждению отца Серафима, «свет миру» нести монахи тем не менее обязаны.

– С одной стороны, плохо, когда нет свободного доступа людей к монастырю, с другой – нет наплыва людей, которые стали бы «затруднением» для монашеской жизни. Все же это жизнь в уединении. И тем не менее в наше странное время монастырь просто обязан быть центром миссионерства, помогать людям, которые нуждаются в нем, – размышляет он.

Сейчас на монастырские службы приезжают даже из соседних областей – просто поговорить с насельниками, услышать ответы на вопросы; продолжают приходить солдаты. Их, по словам отца Серафима, никто не принуждает, «просто Господь касается их сердца», и этот порыв нужно поддерживать. Игумен планирует договориться с руководством военной части об экскурсиях для личного состава в недавно открывшийся монастырский музей.

Одно из главных переживаний настоятеля сегодня – о том, что в самом монастыре монахов и трудников живет пока очень мало:

– К сожалению, тех, кто хотел бы прийти в монастырь, отпугивает его расположение, наша изолированность на территории части. Да и я, например, если захочу пойти помолиться в лес – не смогу этого сделать, потому что КПП, которое к нему ведет, закрыт. Обо всем нужно каждый день договариваться, жить с оглядкой на то, что любое твое действие нужно согласовывать. Это не очень по-монашески. Вот и не идут к нам, – сокрушается отец Серафим.

Обрести Россию, уехав из нее

За Смоленским храмом, покрытая белым до рези в глазах снегом, находится могила иеродиакона Пантелеимона (Шустова). Выпускник Московской духовной академии, он уехал учиться в Салоники – изучать греческие рукописи и совершенствовать язык. Обещав вернуться в Зосимову, он вернулся в родной монастырь в гробу, скоропостижно скончавшись от сердечной недостаточности. В одной из своих дневниковых записей Пантелеимон говорил, что едет в Грецию, чтобы обрести Россию.

– Он бы стал прекрасным ученым монахом, прожил бы ученую монашескую жизнь. На его отпевание приехала вся академия, и удивительное чувство было, когда все собрались, что мы стали частью Троицкой лавры. Наш монастырь был к ней когда-то приписан, и нам ее не хватает, – отец наместник очень переживает о том, что в маленьких монастырях пресеклась старческая традиция, и некому помочь братии мудрым словом.

– Я забочусь о каждом, но ведь мне самому учитель нужен. А куда идти за ним, где искать? Пытаемся все равно нести наш крест, а плохо ли, хорошо получается – Бог рассудит», – провожает нас игумен. На автобусной остановке во всю стену написано «я тебя люблю».